Под лупою исследователя

...Итак: «смотрящая» над Украиной семья (а это, как мы знаем, днепропетровские) прессует ДонецкийПул™. Все «временные» политические субъекты Киева сегодня, включая и пресловутый Правый Сектор, – либо сами днепровские, либо достаточно нашпигованы их троянами. Днепровские – по сути – это брежневские комсомольцы, представители мощнейшей когда-то масковской асабии, стоявшей во главе Боярской Давлы более 20-ти лет.( Read more... )

Поэтому, когда говорят о милиции-полиции или гебистах-эсбеушниках, речь всегда идёт об обыкновенных бандитах, «братве», и обманываться не надо. Но братве системообразующей, строго управляемой бригадирами от от того или иного представителя семейного пула.

Система украинской власти ничем не отличается от российской, кроме наличия у СранойТрубы™, она же источник феерических ништяков для весьма узкой группы лиц и, одновременно, природный катехизатор пространства, маркированного тем же самым системообразующим номосом, не позволяющий, однако, системе перейти в режим форс-мажора, как это произошло в Украине. И здесь мы сразу поймём, откуда эти полухимерические «российские войска», ЗелёныеЧеловечки™, представителей которых нанять может лишь достаточно богатая Семья: вот что объединяет события в Одессе и Донецке и отделяет их от Мариуполя.

Всё, что происходит на Востоке Украины это не что иное, как защита местной братвой своих ништяков от днепровских «карателей». Безусловно, есть и безмозглое мудачьё среди гопников с одной стороны и хитрожёппый путин – с другой, но на языке мулк, донецкие теперь, что называется, Должны™ и, опасаясь за неприкосновенность собственного анала, тупо пытаются скипнуть «в Россию». И тут надо отдать Путину должное: он готов их принять с тем, чтобы, как вы уже, наверное, догадались, в первую очередь, как следует выебать, чтобы просто, как грицца, не шли против понятий. Вы думаете, будет иначе? Собссна, Крым, готовый и с вазелином в собирательных руках, уже стоит в приёмной и, как говорят в таких случаях, мне очень бы не хотелось оказаться сейчас в числе его жителей…

Почему менты сдаются т.н. «сепаратистам»? Да потому что это одно и то же, а на дежурство «в форме» братва выходит через два на третий. Кто громит магазины в Мариуполе? Сама же местная власть и громит, поскольку выдался исключительный случай решить локальную проблему лояльности и выгнать с раёна чужих троянов. И население Украины должно хорошо понять, что все эти «референдумы» и битвы «за Россию» - не что иное, как наглое отвлечение людей от истинной причины их бед и несчастий, которая находится не в Москве и не Киеве, а прямо у них под носом.

Строго говоря, Украину может спасти только Правый Сектор. Но случайно ли туда долгое время внедряли днепропетровских, чтобы каратели получили хорошую медийную картинку, а мир тут же возвопил о страшных биндеровцах?

отсюда

Из интервью Гарри Бардина

Мне казалось, что у меня много собеседников, но оказалось — мало. И с каждым днем их всё меньше и меньше. Вся эта заваруха с Украиной оказалась оселком для нашего народонаселения, и оселок этот сработал так, что я просто диву даюсь. Я ползаю по «Фейсбуку»: казалось бы, там другая публика, думающая, — оказывается, нет, и там этого хватает. Старались оглупить народ — и оглупили.

Мы сейчас всё это глотаем оттого, что не распрощались с прошлым умно и честно. Надо было, чтобы КГБ покаялся, а не выдвинул наверх своего гордого сына Путина. Как так: чтобы выходец из КГБ стал руководить страной, которая была смята тем же НКВД, пролившим море крови?!

Мы возвращаемся в то же болото, из которого, казалось бы, выбрались, потому что сделали историческую ошибку — не заклеймили то, что должны были заклеймить, не отказались от черных страниц истории, за которые нам должно быть стыдно. И этот позор никого не жжет.

Андрон Кончаловский говорил, что народ не дорос до свободы и что этому народу с его рабской психологией она не нужна, и я всегда относился к его словам с некоторой иронией, думал, что в нем говорит пренебрежение, высокомерие по отношению к народу, а теперь понимаю, что он абсолютно прав, и это жестокая правда.

Я наделся, что здравомыслящих людей больше. Оказалось, что я напрасно надеялся. Но самое страшное, что мне казалось: я там сказал, тут написал, тут подписал — и придаю, таким образом, смысл собственной жизни, чем-то участвую в процессе, но оказалось, что это всё бессмысленно: ничего не меняется.

Мы все сталинские «винтики» большого механизма под названием «Держава». Великодержавность нас захлестнула. А мне не нужна великая держава — мне нужна удобная для жизни страна, и пусть она будет размером с Лихтенштейн, мне не надо всех этих лесов, полей и рек.

Я понимаю других: трудно быть белой вороной, очень хочется поддаться этому общему ликованию, быть в большинстве, но у меня нет желания быть в большинстве, и я не тороплюсь ликовать по поводу Крыма и всего остального. Мы всё время говорили о братской любви, а когда брат заболел, мы пришли его навестить и заодно вытащили телевизор. Мы должны были принести что-нибудь ему, когда ему плохо, мы же кричали о братской помощи. Но вообще, когда мы оказываем братскую помощь, всегда становится страшно. Это или братская помощь Венгрии, или Чехословакии, или Афганистану. Я бы на месте Украины сказал: нет братьев у меня, как в «Волке и ягнёнке».

полностью здесь

Россия под кайфом

Российско-украинская война оказалась столь стремительной, что большинство в России (но не в Украине) даже не успело осознать, что это была именно война. Впрочем, история знает примеры как более скоротечных, так и более бесславных войн. То, что оккупация Крыма произошла практически без единого выстрела, ничего не меняет. К тому же все остальные атрибуты военного времени, и в первую очередь политическая и психологическая мобилизация общества, присутствуют сегодня в России даже в избыточном количестве.

Эта война, которая кому-то кажется наступательной, на самом деле является глубоко оборонительной. Империя не нападает, а защищается, выторговывая себе историческое время. Чтобы затормозить распад, обществу в вену впрыснули патриотический морфий. Как и любой наркотик, он способен снять боль и создать ощущение эйфории, но это вряд ли можно считать решением проблемы. У России есть два пути: либо она вынуждена будет потреблять все большие и большие дозы этого морфия, двигаясь от одной войны к другой (и рано или поздно погибнет от передозировки патриотизма), — либо в самом недалеком будущем ее ждет ломка.

Россия забылась успокоительным сном, и ей снится, что она СССР. На самом деле современная Россия похожа на Советский Союз, как Луна на Солнце, — она светит отраженным светом. Причем источник этого света давно находится в небытии. В этом «потустороннем» царстве общество-призрак, управляемое государством-тенью, озабочено лишь тем, чтобы утро никогда не наступило. Россия превратилась в страну вечных сумерек, будущее которой находится в прошлом, она живет иллюзией, что часы истории можно остановить.

Эффективность кремлевской пропаганды никак не связана с ее качеством. Просто восприимчивость населения к пропаганде резко возросла. Легко обманывать того, кто сам обманываться рад. Люди в России давно не ищут правды, они хотят, чтобы им рассказывали сказки. Более того, правды в России боятся, потому что инстинктивно обыватель предчувствует гибель империи, и душа его трепещет. И ни в какое чудесное спасение он тоже не верит. Люди живут в невыносимом напряжении, подавляя страх, как за свою собственную судьбу, так и за судьбу страны. Естественной реакцией на этот подсознательный страх является желание забыться, спрятаться, обмануть себя и других. Люди кричат как можно громче о своей силе, чтобы никто не заметил их слабости.

Украинская революция усугубила страхи «маленького человека». Она стала спусковым крючком обывательской истерики. Эта истерика является формой психологической защиты: люди пытаются таким образом оттолкнуть от себя пугающую реальность. Им легче жить внутри успокоительного мифа, чем думать о тех угрозах, которые они не в состоянии предотвратить. Именно поэтому сегодня в России и стар и млад без всякого видимого принуждения с наслаждением предаются патриотическим сновидениям. Россия устала от боли и попросила у «доктора» наркоз. Ослабленному организму хватило возвращения Крыма, чтобы впасть в эйфорию.

Критическое осмысление происходящего в России сегодня затруднено. Революция в Украине буквально «выносит мозг» обывателю, причем как «патриотам», так и их оппонентам: первым — от ощущения своей силы, вторым — от ощущения своего бессилия. Между тем хорошо было бы поставить мозги на место, пока не стало совсем поздно. Спазмы империи похожи на приступы эпилепсии: каждый следующий может оказаться страшнее предыдущего. Вероятность того, что после очередного приступа Россия уже никогда больше «не поднимется с колен», — очень высока.

Пока идет размежевание между родственными этносами — великорусским и украинским (в перспективе к этому спору могут присоединиться и белорусы), — ситуацию еще можно удерживать под контролем. Но следующим, легко прочитываемым ходом является размежевание между русскими и татарами — двумя общностями, которые собственно и составляют ядро великорусского этноса. Это вытекает из общей логики разложения империи, которая разваливается на части в обратной исторической хронологии. Московия — это вовсе не крайний предел, до которого может откатиться Россия, двигаясь вспять истории.

На последнем рубеже столкнутся как раз те силы, которые закладывали фундамент великорусской государственности. К сожалению, приняв в свой состав Крым, Россия приобрела еще и «троянского коня» — проблему крымско-татарского народа, борющегося за восстановление исторической справедливости, понимание которой у русских и татар, живущих в Крыму, существенно различается. Движение крымских татар может стать катализатором противостояния между Москвой и Казанью. Если дело до этого дойдет, то лечить Россию будет поздно.

Чем дольше длится имперский сон русского народа, тем тяжелее будет его пробуждение. Конечно, русскому человеку не привыкать к похмелью. Но на этот раз, похоже, реальность превзойдет все его наихудшие ожидания. «Вежливыми человечками» дело может не ограничиться. Курс на сохранение империи любой ценой — это тупиковая стратегия, нацеленная на выживание без развития. Тот, кто не развивается, выжить не может по определению — ни в природе, ни в истории (если только не спрячется в какой-нибудь маргинальной лакуне). Россия, однако, слишком большая, чтобы спрятаться.

Русские оказались зажаты между крупнейшими динамично развивающимися цивилизационными платформами. С Запада их подпирает Европа, с Востока — Китай, а с Юга — Турция с Ираном. На следующем витке кризиса соседи просто разберут Россию на части, причем меньше всего достанется Европе. Сегодня Россия, как плохой шахматист, разменяла Сибирь на Крым в самом начале партии. Уход из Европы в Азию может оказаться исходом в небытие.

Чтобы сохранить свою государственность, Россия должна избавиться от имперских иллюзий и амбиций, сосредоточившись на решении своих внутренних проблем, в том числе на конституционном строительстве и модернизации экономики. Россия не может бесконечно расходовать себя, участвуя в чужих войнах. «Доктрина Путина» заводит страну в стратегический тупик. Сейчас России нужен хирург, а не анестезиолог. Надо лечить болезнь, а не обманывать боль. За нирвану придется дорого заплатить. Русские должны найти в себе силы посмотреть правде в глаза, это главное условие выздоровления. Чтобы сохранить Россию, надо перестать цепляться за ее величественное прошлое и сломать имперскую парадигму развития. Выбор предельно прост: тяжелое пробуждение — или смерть под кайфом.

Владимир Пастухов
полностью здесь</a

А как у вас?

Две недели назад посадил картошку, а сегодня по ней уже куча сепаратистов ползает.
Пришлось проводить антитеррористическую операцию.

Вирус мертвой души

За последние месяцы состояние умов российского общества изменилось к худшему, и что печальнее всего - прогноз крайне неблагоприятный. Если ранее, общаясь с бывшими "славянскими братьями", не удавалось отделаться от ощущения, что говоришь с тихопомешаными, то теперь явно замечаешь, что они становятся буйными. И разговаривать с ними приходится соответственно.

Как только переключаешься от разговора с поляком, немцем или финном к разговору с россиянином, сразу же замечаешь какую-то "незавершенность" его моральной системы. Как будто не хватает целого ряда жизненно важных драйверов - человечности, сострадания, способности поставить себя на место другого человека. Возможно, они когда-то и были установлены, и даже еще лежат где-то мертвым грузом, занимая ценные ячейки, но остальное пространство забито саморазмножающимся вирусом имперскости, убивающим в душе все человеческое.

Этот вирус легко и быстро распространяется путем пропаганды через масс-медиа и при личном контакте. Он возбуждает в своей жертве агрессию, ненависть, жажду крови и насилия. Он разделяет человеческую популяцию на "своих" и на "чужих", причем последние подлежат покорению и/или уничтожению. Не влияя на умственные или аналитические способности, вирус напрочь убивает саму людскую душу. Гуманность. Человечность.

Пораженный вирусом разум лишается всех нравственных понятий, в том числе, утверждаемых православием: не убий, не укради, не возжелай имущества ближнего и т.д. Больной лишается таких понятий, как права, достоинство, свобода и честь человека. Он считает уступки слабостью, а благородство глупостью. Он считает любые договора и обязательства как удобный способ обмана. Он считает мораль и этику вредными пороками, мешающими достижению шкурной цели.

С изощренностью профессионального палача, рассуждающего о тонкостях сдирания шкуры на дыбе, жертва вируса способна восторженно рассуждать о гекатомбах, принесенных на алтарь имперского монстра. С тщательностью разработки бандитского налета она способна расчетливо планировать грабеж очередных земель и обращении в говорящее имущество живущих на них людей. Причем, ничтоже сумняше ся, считает это все совершенно естественным, оправданным и единственно правильным: "Как не взять, если хозяин отвернулся? Как не ударить, если он повернулся спиной? Да все так делают, и если не я украду, украдет другой, так уж лучше я." Как следствие, Украине следует приготовиться к худшему.

Весь мир, не охваченный этой эпидемией, представляется больному враждебным и нуждающимся в срочном спасении, т.е. распространении империи (и, соответственно, вируса) на его территорию. Ради этого жертва вируса готова на любые лишения - голод, разрушения, смерть своих близких и даже свою собственную. Когда (на последней стадии) больной бросается "лечить" своих соседей от нормальности, наступает кризис.

Нельзя сказать, что это какая-то новая болезнь. В свое время нею переболели многие народы - монголы, японцы, немцы... К сожалению, методы лечения этого мора слишком жестоки для больного и тяжелы для его исцелителей. Терапевтические методы не показывают эффективности, и каждый раз приходится прибегать к радикальной операции.

Не могу утверждать, что зараженность вирусом всеобщая, отдельные особи еще остаются не пораженными. Однако размах заболевания принял, по данным социологов, характер повальной эпидемии.