Еще раз о важности D3
3 Jan 2021 13:29![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
hozarНедостаточность и дефицит витамина D представляют собой мировую проблему. В Европе распространенность дефицита витамина D составляет до 37% среди населения в целом и до 80% среди жителей домов престарелых и иммигрантов из неевропейских стран.
В то же время, множество наблюдательных исследований связывают риск заболеваемости, тяжесть течения и смертность от респираторных заболеваний от концентрации витамина D в крови. Взаимодействуя с множеством клеток, витамин D может снижать риск COVID-19 через несколько механизмов: уменьшение выживаемости и репликации вирусов, снижение риска выработки воспалительных цитокинов и других про-воспалительных факторов, повышение уровня ангиотензин-превращающего фермента ACE2, выработки антимикробных пептидов и поддержание целостности эндотелия. Кроме того, он противодействует гиперкоагуляции и тромбозу лёгких, что является визитной фишкой COVID-19 в сравнении с другими коронавирусами.
Во Франции в доме престарелых людям разово давали 80000 МЕ витамина D3 каждые два-три месяца. Средний возраст резидентов составил 87±9 лет. Среднее время наблюдения составило 36±7 дней. В группе вмешательства 83% выжили по сравнению с 44% в группе сравнения. Полностью скорректированный относительный риск смертности в соответствии с добавлением витамина D составил 0,11 *. Чтобы примерно оценить величину изменений, обратимся к другому эксперименту, где резиденты получали 100000 МЕ витамина D3 в виде болюса *. Здесь исходный уровень 25(OH)D составлял 27±8 нг/мл, увеличиваясь до 42±9 нг/мл в течение шести дней, а затем линейно снижаясь до 32 нг/мл через 70 дней. То есть, даже не обеспечивая ликвидации недостаточности витамина D, такие вмешательства могут настолько сильно повлиять на смертность пожилых людей. Хотя регулярные добавки намного более эффективны, чем разовые.
Изучение 190000 пациентов в 30 штатах США выявило, что те, у кого был уровень 25(OH)D <20 нг/мл, имели на 54% более высокий процент положительных результатов SARS-CoV-2 по сравнению с теми, у кого уровень в крови был 30–34 нг/мл. Риск заражения продолжал снижаться вплоть до сывороточного уровня 25(OH)D в 60 нг/мл *.
Наконец, еще одно наблюдение. В тех странах с высоким потреблением молока, где добавление к молочным продуктам витамина D является принятой нормой (Финляндия, Канада), заболеваемость ниже, чем в странах, где это не обязательно (Ирландия, США) *. Такая политика может быть причиной того, что Финляндия ликвидировала дефицит витамина D среди своего населения, и находится среди аутсайдеров в заболеваемости COVID-19.
Конечно, существует разница между ассоциацией и причинностью. Можно доказательно утверждать, что низкая концентрация 25(OH)D в сыворотке происходит из-за самой болезни, т.е. болезненное состояние снижает концентрацию пропорционально тяжести заболевания.
В доказательство того, что недостаток витамина D является причиной, а не только следствием, можно привести следующий факт. В Германии было исследовано около 10000 человек в возрасте 50-75 лет. Из них лишь 17% имели уровень выше 75 нм/л. Наблюдение за этими пациентами в течение последующих 15 лет показали, что при концентрация 50 нм/л против 30 нм/л показатели смертности от сезонных респираторных заболеваний были в 2,5 раза ниже, а при 75 нм/л против 30 нм/л эти показатели были еще лучше *.
В то же время, систематический мета-анализ 25 двойных слепых клинических исследований подтверждает, что добавки витамина D снижают в среднем на 18% риск острой инфекции дыхательных путей у всех участников от 0 до 95 лет *. При анализе подгрупп было выявлено, что наибольшую пользу от добавок получили те, у кого базовый уровень был ниже 25 нм/л (снижение заболеваемости на 25%). Однако для пожилых людей положительный эффект может быть в несколько раз выше, чем полученные средние значения.
Это были доводы в пользу профилактической роли витамина D. А каково его терапевтическое значение?
Несколько клинических исследований, в которых пациенты с COVID-19 получали добавки витамина D в различных дозировках, показали заметное улучшение течения болезни *. Однако лишь в одном из них измерялись начальный и конечный уровень витамина D в крови.
В последнем случае пациенты получали 5х50000 МЕ D2 или 5х1000 МЕ D3 в течение 10 дней лечения. Исходная концентрация 25(OH)D составляла 17-22 нг/мл, а достигнутая концентрация - 40-51 нг/мл для пациентов, получавших высокие дозы витамина D, и 19-20 нг/мл для пациентов, получавших стандартную дозу витамина D. При лечении высокими дозами биомаркеры воспаления были значительно уменьшены: CRP упал с 17-31 до 2-8 мг/дл, тогда как при лечении низкими дозами CRP изменился незначительно. Уровень интерлейкина IL-6 снизился с 10-14 пг/мл до <5 пг/мл при лечении высокими дозами.
Продолжительность пребывания составляла 10 дней для пациентов с высокими дозами и 13-14 дней для пациентов с низкими дозами. Потребность в кислороде снизилась до нуля для пациентов с высокими дозами и с 15 л до 2-7 л для пациентов с низкими дозами.
Чтобы полностью исключить сопутствующие факторы, и убедиться в причинно-следственных связях витамина D и COVID-19, в Испании было проведено интервенционное исследование *. Здесь госпитализированные с COVID-19 пациенты принимали кальцифедиол - практически готовый 25(OH)D, не требующий метаболирования. При поступлении они приняли 0,5 мг, а затем 0,25 мг на 3-й и 7-й дни лечения, и далее по 0,25 мг еженедельно до окончания курса лечения. В результате лишь 2% из них потребовали интенсивной терапии, тогда как в группе плацебо половина пациентов попали в реанимационное отделение.
Помимо снижения риска респираторных заболеваний, витамин D также снижает риск других инфекционных заболеваний за счет улучшения работы иммунной системы. А нас продолжают убеждать в том, что единственное спасение - сидеть дома без солнца и кислорода, дышать через маски и ждать сомнительного вакцинирования.
В то же время, множество наблюдательных исследований связывают риск заболеваемости, тяжесть течения и смертность от респираторных заболеваний от концентрации витамина D в крови. Взаимодействуя с множеством клеток, витамин D может снижать риск COVID-19 через несколько механизмов: уменьшение выживаемости и репликации вирусов, снижение риска выработки воспалительных цитокинов и других про-воспалительных факторов, повышение уровня ангиотензин-превращающего фермента ACE2, выработки антимикробных пептидов и поддержание целостности эндотелия. Кроме того, он противодействует гиперкоагуляции и тромбозу лёгких, что является визитной фишкой COVID-19 в сравнении с другими коронавирусами.
Во Франции в доме престарелых людям разово давали 80000 МЕ витамина D3 каждые два-три месяца. Средний возраст резидентов составил 87±9 лет. Среднее время наблюдения составило 36±7 дней. В группе вмешательства 83% выжили по сравнению с 44% в группе сравнения. Полностью скорректированный относительный риск смертности в соответствии с добавлением витамина D составил 0,11 *. Чтобы примерно оценить величину изменений, обратимся к другому эксперименту, где резиденты получали 100000 МЕ витамина D3 в виде болюса *. Здесь исходный уровень 25(OH)D составлял 27±8 нг/мл, увеличиваясь до 42±9 нг/мл в течение шести дней, а затем линейно снижаясь до 32 нг/мл через 70 дней. То есть, даже не обеспечивая ликвидации недостаточности витамина D, такие вмешательства могут настолько сильно повлиять на смертность пожилых людей. Хотя регулярные добавки намного более эффективны, чем разовые.
Изучение 190000 пациентов в 30 штатах США выявило, что те, у кого был уровень 25(OH)D <20 нг/мл, имели на 54% более высокий процент положительных результатов SARS-CoV-2 по сравнению с теми, у кого уровень в крови был 30–34 нг/мл. Риск заражения продолжал снижаться вплоть до сывороточного уровня 25(OH)D в 60 нг/мл *.
Наконец, еще одно наблюдение. В тех странах с высоким потреблением молока, где добавление к молочным продуктам витамина D является принятой нормой (Финляндия, Канада), заболеваемость ниже, чем в странах, где это не обязательно (Ирландия, США) *. Такая политика может быть причиной того, что Финляндия ликвидировала дефицит витамина D среди своего населения, и находится среди аутсайдеров в заболеваемости COVID-19.
Конечно, существует разница между ассоциацией и причинностью. Можно доказательно утверждать, что низкая концентрация 25(OH)D в сыворотке происходит из-за самой болезни, т.е. болезненное состояние снижает концентрацию пропорционально тяжести заболевания.
В доказательство того, что недостаток витамина D является причиной, а не только следствием, можно привести следующий факт. В Германии было исследовано около 10000 человек в возрасте 50-75 лет. Из них лишь 17% имели уровень выше 75 нм/л. Наблюдение за этими пациентами в течение последующих 15 лет показали, что при концентрация 50 нм/л против 30 нм/л показатели смертности от сезонных респираторных заболеваний были в 2,5 раза ниже, а при 75 нм/л против 30 нм/л эти показатели были еще лучше *.
В то же время, систематический мета-анализ 25 двойных слепых клинических исследований подтверждает, что добавки витамина D снижают в среднем на 18% риск острой инфекции дыхательных путей у всех участников от 0 до 95 лет *. При анализе подгрупп было выявлено, что наибольшую пользу от добавок получили те, у кого базовый уровень был ниже 25 нм/л (снижение заболеваемости на 25%). Однако для пожилых людей положительный эффект может быть в несколько раз выше, чем полученные средние значения.
Это были доводы в пользу профилактической роли витамина D. А каково его терапевтическое значение?
Несколько клинических исследований, в которых пациенты с COVID-19 получали добавки витамина D в различных дозировках, показали заметное улучшение течения болезни *. Однако лишь в одном из них измерялись начальный и конечный уровень витамина D в крови.
В последнем случае пациенты получали 5х50000 МЕ D2 или 5х1000 МЕ D3 в течение 10 дней лечения. Исходная концентрация 25(OH)D составляла 17-22 нг/мл, а достигнутая концентрация - 40-51 нг/мл для пациентов, получавших высокие дозы витамина D, и 19-20 нг/мл для пациентов, получавших стандартную дозу витамина D. При лечении высокими дозами биомаркеры воспаления были значительно уменьшены: CRP упал с 17-31 до 2-8 мг/дл, тогда как при лечении низкими дозами CRP изменился незначительно. Уровень интерлейкина IL-6 снизился с 10-14 пг/мл до <5 пг/мл при лечении высокими дозами.
Продолжительность пребывания составляла 10 дней для пациентов с высокими дозами и 13-14 дней для пациентов с низкими дозами. Потребность в кислороде снизилась до нуля для пациентов с высокими дозами и с 15 л до 2-7 л для пациентов с низкими дозами.
Чтобы полностью исключить сопутствующие факторы, и убедиться в причинно-следственных связях витамина D и COVID-19, в Испании было проведено интервенционное исследование *. Здесь госпитализированные с COVID-19 пациенты принимали кальцифедиол - практически готовый 25(OH)D, не требующий метаболирования. При поступлении они приняли 0,5 мг, а затем 0,25 мг на 3-й и 7-й дни лечения, и далее по 0,25 мг еженедельно до окончания курса лечения. В результате лишь 2% из них потребовали интенсивной терапии, тогда как в группе плацебо половина пациентов попали в реанимационное отделение.
Помимо снижения риска респираторных заболеваний, витамин D также снижает риск других инфекционных заболеваний за счет улучшения работы иммунной системы. А нас продолжают убеждать в том, что единственное спасение - сидеть дома без солнца и кислорода, дышать через маски и ждать сомнительного вакцинирования.
no subject
Date: 3 Jan 2021 20:55 (UTC)no subject
Date: 3 Jan 2021 21:05 (UTC)no subject
Date: 3 Jan 2021 21:23 (UTC)значит и у нас смавпируют на радость полицаям.
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=3507951762762390&id=1771449276412656
no subject
Date: 3 Jan 2021 23:47 (UTC)