Галина Ставченюк

Вчергове намагаюся зрозуміти позицію щиро ліберальних росіян у питанні скасування віз.
І бачу там якийсь фантастичний інфантильний егоїзм.
Логіка, як я її розумію, приблизно така:
"Ми не підтримуємо цю війну. Ми не хочемо відкрито протестувати в Росії, бо нас за це просто швидко посадять; тому ми хочемо пересидіти все це в безпеці, десь в Європі. Вам, українцям, що, буде краще, якщо нас посадять в Росії?!"
Я зараз жорстку річ скажу, але так - для нас буде краще.
Що більше сил в поплічників Путіна піде на долання внутрішнього опору в Росії, то менше їх залишиться на вбивство українців.
А так ви хочете просто відсидітися... за чужими спинами.
Щира шана, звісно, тим небагатьом, хто справді допомагає. Але це я якраз про тих, хто, ризикуючи собою, продовжує опір в Росії - в будь-якій доступній формі, публічно чи непублічно. Тим, хто дістався Європи, звісно, тепер набагато безпечніше та спокійніше, це я по-людськи розумію; але Україні я від цього жодної допомоги чи користі не бачу.
Звісно, в анамнезі росіян ГУЛАГ, в якому сиділи десятки мільйонів, "і нічого це не зупинило". Але й в українців в анамнезі ГУЛАГ, тільки в нас це була кара за продовження боротьби за незалежність, здавалося б, взагалі без будь-яких шансів на успіх.
Тому що Україна - це про "попри все вибороти".
А Росія - це про "пересидіти" і "перетерпіти". Поки цей режим хтось, окрім них, завалить. А вони ж, бачте, жертви, а не співучасники злочину.
І вишенька на торті:
"Якщо нам закриють доступ в Європу, ті з нас, хто проти війни, будуть просто змушені підтримати Путіна, підкоритися мобілізації й також піти вас вбивати."
Ось вона, справжня сила та глибина російського лібералізму (с).

Така нині переписка

 

Русская проблема

Русские - это не национальность. Это имперское сословие.
Русский - это слово не существительное, это прилагательное. Прилагательное к державе.
У русских до сих пор нет своего национального государства, есть только империя.

До 1991 русские были тем самым цементом, который скреплял все разнородные национальные части единого государства. Ядром, обеспечивавшим экспансию и устойчивость порабощенных территорий.
Стать русским было очень легко: стоило отказаться от своих национальных корней, национального естества, принять идею имперства и стать на службу державному монстру. При этом можно было даже не снимать вышиванку, лихо плясать лезгинку и продолжать считаться грузином или бурятом. Главное - проводить политику выхолащивания любого проявления национальной идентичности, "сближать нации до полного стирания их различий".

После развала большевистской русской империи у всех поневоленных наций оставалось хоть какое-то территориальное пространство, где они жили с незапамятных времен, где они чувствовали себя как дома, где жил их национальный дух, и где они имели возможность образовать свою национальную автономию. У русских же не осталось ничего, потому что ничего и не было. С исчезновением империи исчезла опора под ногами.

Для них их политика русификации казалась просто незавершенной, а все эти чурки и хахлы - унтерменшами, так и не успевшими стать полноценными людьми - русскими. Для них общее пространство, где они были хозяевами жизни, растаяло, зато появились лоскутные самостийные национальные образования, где на них смотрели как на нацменов. Даже на территориях, настолько давно попавших под каток денационализации, что ее успех оказался необратимым, русские не стремились к созданию своего национального государства. Только к воссозданию единственно возможной для себя модели, без которой чувствовали себя собакой, потерявшей хозяина и смысл своей службы.

Им остались лишь обида на крах былого успеха, злость на недодавленых "нациков" и жажда реванша. Этим и объясняется их отчаянная попытка вернуть себе свое "жизненное пространство", ныне выплеснувшееся на просторы несчастной Украины, которая вздумала сбежать от их плети. Попытка, обреченная на провал. Попытка, которая рано или поздно завершится потерей даже оставшихся лохмотьев империи.

Что же достанется некогда правящему сословию, когда высасывать соки окажется не из кого, и останется полагаться лишь на себя? Дымящиеся обломки империи, на которых из оставшегося людского материала придется создавать новые нации и новые государства, отказавшись не только от своей имперской ментальности, но и от своего самоназвания. А слово "русский" уйдет в историю яко слово "янычар".

Гы-гы