![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
...И в общем-то, Майдан не закончился. Он просто расширился. В пространстве и во времени. Сейчас вся страна - на Институтской. За фанерным щитом, с арматуриной в руке, идет вперед, падает, вытаскивает, ползет, бросает, перевязывает, тихо молится, плачет. Многие с этой Институтской уже не уйдут.
Но знаете, что еще общего с теми днями?
Во-первых, то, что как бы этого не хотелось тем, кто говорит про "ничего не изменилось", изменилось все. Украина изменилась так же, как изменились майдановцы до и после Институтской. Кто-то был ранен, а кто-то погиб, но кто-то впервые открыл в себе героя, а кто-то впервые поверил в чудеса. Кто-то не хочет жить, как прежде, а кто-то только об этом и мечтает, но - о, живой пример Украинской православной церкви Московского патриархата! - уже не получится. В нашей жизни резко стало меньше СССР, и речь не только об опустевших постаментах, но и о том, что люди наконец-то начали заботиться о себе и о других сами. Там, где не тянет государство, пустоту заполняет общество. Граждане новой Украины.
Виктор Трегубов
Говорят, уже год прошел, но болит, будто еще вчера там мерзли ноги, немели пальцы, высыхали слезы от газа и начинали течь от смертей... Может, потому что Майдан продолжается. Только не в центре Киева, а в центре каждого из нас. 
Майдан дал мне уверенность в том, что каждое доброе дело рано или поздно преодолевает стену зла. Явил мне людей, которыми я восхищалась, даже не зная их имен. Площадь возродил мою веру в эту страну. Теперь я верю - даже если нам не удастся изменить все на этот раз, еще будет невероятное количество упрямых мечтателей, готовых восстанавливать эту страну, как феникса, из пепла, снова и снова. 
Я не могу выбрать самое яркое из всех воспоминаний. 
Помню 11 декабря. До 12 часов я был на Майдане, а потом пошел домой. Включил стрим, и тут начинается штурм. Смотрю на количество "Беркута", мне становится жутко. Где-то час я сидел и думал, что же мне делать, а потом оделся и побежал на Майдан. Увидел, как множество мужчин выбегают из соседних домов, приезжают на такси. За пару часов, наверное, несколько тысяч так набежало. 
Вспоминаю себя на "броневичке" возле парка Шевченко, от которого двигалась огромная колонна людей, и это небывалое ощущение, когда не видишь вокруг себя ни одного клочка асфальта, а только человеческие головы. 
Наступление шло со всех сторон, выйти было невозможно. Людей подогнали под Львовскую баррикаду, другая группа шла с стороны Европейской площади. Я метался туда-сюда, не знал, куда прижаться. 
Сначала мы хотели просто созвать как можно больше людей к Майдану - ночь была очень холодная и там стояло очень мало митингующих. Лишь на утро я понял, что звук колоколов не только созывает людей, но и очищает их души. Понял, когда мне звонили и писали те, кто стояли в ту ночь на Майдане: они рассказывали, что когда услышали колокола, то страх отступил, появилась уверенность, что им удастся выстоять. 
Когда начался штурм Майдана, просто не находила себе места. Хотелось чем-то помочь, и я решила искать в сети водителей, которые могли бы подвезти людей на Майдан. Люди сами писали и хотели помочь, я была поражена смелостью и отзывчивостью. Когда утром я приехала на Майдан, увидела, что людей на площади было очень много. 
Когда я узнал о гибели Сергея Нигояна, я просто заплакал. Делаю это крайне редко, а тут слезы сами шли: погиб молодой, умный, образованный парень, еще и не украинской крови. В этом всем был символизм - Украина, украинцы перестали восприниматься по крови, а стали украинцами по ценностям. 
Когда в начале декабря я впервые вынырнул на Майдан с какой улицы в народ, просто был в шоке. Казалось, что там - живой организм, как океан Станислава Лема. Никакие телетрансляции или фотографии не передавали того ощущения жизни, бурлившего там. 
Мои самые яркие воспоминания о Майдане - это когда был свергнут режим Януковича, когда он ушел. Второе - это когда, наверное, все кончилось, и тот момент, когда мы взяли и отстояли стеллу на Майдане. У каждого украинца, у каждого из нас, собралась боль, стало невозможно держать ее внутри. Победило то, что мы все объединились. Разные люди, разные судьбы, разные социальные статусы. Все мы стали вместе и боролись вместе. Главное - это единство. 
Что особо врезалось в память? Мольфар. Я тогда стояла на Груше, разговаривала с другом. Все гремит в стену за спиной ударяет резиновая пуля, горят шины - все классически. Рядом ковыляет дедуля, похожий на бездомного. Он прихрамывает на одну ногу, переставляет палку. Одет в какой-то черный кожух, безразмерные затертые шаровары и какие валенки. Дым от шин начинает заворачивать в нашу сторону. Вдруг этот дед спокойно к этому дыму говорит: "Ты чего сюда идешь? Здесь тебе нечего делать, иди туда!". И я не верю своим глазам, но дымовая завеса разворачивается в сторону коридора силовиков заволакивая их. 
Наибольшее воспоминание для меня - то, как началась революция. Люди надеялись, что она будет мирная, но она была кровавая. Меня больше всего поразило, что наши люди такие смелые. Они, боролись свои права, не боясь наставленных на них стволов. Бежали прямо на стреляющее в них оружие. 
На Майдане люди нашли для себя смысл жизни. И это для меня наибольшее достижение и изменение, которое я увидела в обществе. Бизнесмены, которые к тому интересовались только своей прибылью, начали интересоваться государством и помогать ему. Домохозяйки начали волонтерить. Люди нашли новый смысл жизни, и этот смысл связан с Украиной. Для меня это суперощущение. 
Вспоминается и нервные времена, и приятные. К сожалению, помнится и траурный Майдан... Многое помнится. 
В общем плане мне больше всего запомнилась дружба и единство всех ты, кто был на Майдане, ибо у нас была одна общая цель. Относительно конкретного момента - это момент, когда Майдан хлынул по Институтской. Это практически был поединок на Майдане. Это всего отпечаталось в памяти. Я собственными глазами видел, как убивали моих собратьев.