Феномен многограннности Майдана

[hozar]

События последнего года в Украине являются беспрецедентными, а потому с трудом воспринимаются как единый, пусть и сложный, феномен. Украинская революция является постколониальной революцией, потому что основным ее содержанием стало обретение людьми собственного голоса. В ходе этого самоутверждающего акта отдельные граждане создают новую украинскую нацию как сообщество солидарного действия сознательных личностей, договаривающихся друг с другом. Революция 2014 г. не была чисто политическим или гражданским протестом. Ее многонациональные участники сознательно подчеркивали ее “украинскость”, используя главные символы украинской культурной идентичности: язык, патриотические приветствия, ключевые фигуры литературного канона, элементы национального костюма и музыку. И все равно эта революция – и нация, которую она породила – не должны концептуализироваться в логике фиксированных идентичностей (“гражданских” vs “этнических”, “политических” vs “культурных” и пр.). Именно радикальный разрыв с политикой идентичностей (фундаментальной для антиколониальных и национально-освободительных движений ХХ в.) отличает Украину от ее соседей, прежде всего от России: "Украинцы Евромайдана думают про модернизацию и ценности, Путин и его Россия – про безопасность и идентичности… Национальные вопросы были не единственными на повестке дня Майдана – и даже не главными. Не были ими и вопросы языка и исторической памяти."(Ярослав Грыцак) Это различие дает ключ к пониманию беспрецедентной уникальности происходящего в Украине. Украинская революция является постколониальной, потому что она не только свергла политическую и экономическую гегемонию тирана (местного или иностранного), но и высвободила силы социальной самоорганизации. Более того, повестка дня революции и в особенности постреволюционного периода была сформулирована в основном самими гражданами Украины и на их условиях, а не Януковичем или Путиным (и необходимостью реагировать на их “инициативы” – замаскированная форма зависимости). Новые украинцы могут называть себя “жидобандеровцами”, “укропами” или “хохлами”, потому что они свободны от неких предопределенных фиксированных идентичностей и национальных ролей − вместо этого они договариваются о новых ценностях и приемлемых формах социального взаимодействия. Поэтому их не может “затроллить” зацикленная на идентичностях российская пропаганда, и это то, что отличает их не только от субалтернов (людей без артикулированной субъектности), но и от самых непримиримых антиколониальных повстанцев. Украинцы не определяют себя через отрицание всего “колониального” (тем самым оставаясь всецело во власти сформированных колониальной властью ментальных рамок). Они творчески занимаются своим делом, изобретая новую страну для себя, а в случае необходимости ответа на давление извне они структурируют ответ на своих условиях. “Они” − это не пустая фигура речи: речь действительно идет о большинстве граждан Украины, которых можно количественно оценить в разных социальных ситуациях и обстоятельствах взаимодействия. Ничто не демонстрирует материальную силу субъектности нагляднее, чем масштаб и многообразие волонтерского движения в Украине. Можно утверждать, что низовая инициатива граждан стимулировала, направляла и после февраля 2014 г. снабжала кадрами сам процесс государственного строительства. Люди помогали самыми разными способами. Они приносили воду на Майдан; отправлялись добровольцами воевать с российскими вооруженными формированиями и армией на Донбасс; переправляли армейские каски через границу в личном багаже, чтобы подарить их нуждающимся в самом необходимом украинским военным; собирали радиоуправляемые летательные аппараты в качестве импровизированных беспилотников для армии; обустраивали беженцев с оккупированных территорий или заботились о раненых солдатах. Сегодня волонтеры служат советниками президента и министра обороны, заполняют новые отделы в министерствах, избираются в парламент. Возможностей помогать масса – ключевой вопрос, хотят ли люди прийти на помощь и, самое главное, определить самим характер и условия своей помощи. Свободная субъектность Евромайдана проявила себя в произвольном присвоении знаменитого приветствия УПА “Слава Украине – героям слава!” − при игнорировании связанного с наследием УПА комплекса зацикленного на идентичностях национализма ХХ в. Когда российская пропаганда попыталась “затроллить” новых украинцев как “бандеровцев” за повторение старого “фашистского” лозунга, те ответили креативно – не реактивно (объясняя, отрицая, извиняясь или иными известными способами “кормления троллей”). Украинские евреи немедленно создали мем “жидобандеровцы” и развили его в реальную социальную идентичность, которую многие с гордостью восприняли. “Жидобандеровцы” могут показаться кому-то карнавальной экзотикой, но невозможно проигнорировать колоссальную роль нового русскоязычного и культурнорусского украинского патриотизма и национализма. Признавая свою принадлежность русской культуре, они чувствуют себя комфортно в украиноязычной среде и сознательно принимают украинскую “этническую” культуру. Двуязычные более чем в одном смысле слова, они настолько уверенно чувствуют себя в этой промежуточной (гибридной) позиции, что не считают нужным доказывать свою украинскость, нарочито переходя на украинский язык в публичном пространстве. Недавний представительный социологический опрос выявил радикальную социальную перемену: с мая по октябрь 2014 г. почти 80% украинцев пожертвовали свое время, деньги и собственность на армию или беженцев с оккупированных территорий. Три процента опрошенных оказались “профессиональными волонтерами” – координаторами, которые собирают пожертвования и лично доставляют их в зону боевых действий. Вопреки классической модели национальной мобилизации, горожане менее активно жертвуют на общенациональное дело (хотя и среди них процент жертвователей потрясающе высок – 40%), чем сельские жители (86%). Две возрастные группы особенно активны: люди от 50 до 60 лет (41% от всех жертвователей и волонтеров) и от 18 до 29 лет (34%). Последняя цифра особенно оптимистична в отношении будущего Украины. Стоит почитать полностью.